Поселок Федоровка — последнее место ссылки

В поселке Федоровка о. Таврион пробыл 6 лет. Временно он жил на квартире. Вскоре батюшка устроился на работу в артель инвалидов художником-оформителем, выполнял и живописные работы. К лету о. Таврион переселился на другую квартиру. Хозяева были весьма бедные, но добрые. Пожив на квартирах, батюшка оборудовал себе землянку (в Казахстане землянками называли дома, сделанные из самана и глины, с земляным полом). Это убогое жилище он приобрел у местных жителей по адресу: Советская, 11. Со временем о. Таврион по-хозяйски обустроил свой быт. «А было времечко, что в земляночке, где везде течет, сыро, и совершалась божественная Литургия... О, Господи, так этот тот вертеп, в котором Ты родился!»

Ввиду недостатка воды, из-за засухи, в летний период, батюшка зимой старался наполнить как можно больше емкостей снегом, таким образом, талая снеговая вода использовалась и летом. В своем скромном жилище он ежедневно служил Литургию. Облачения для совершения Богослужения о. Таврион шил сам. Матушка Евсевия укладывала в посылку нужный материал, и о. Таврион использовал его по назначению. «Митра у него была старинная, сохраняемая до времени, ее привезли о. Тавриону в ссылку надежные люди. Мы с матушкой Евсевией посылали ему белый материал и синие атласные ленты, которыми он обшивал облачения», — рассказывала монахиня Ксения (Старцева)⁴¹. «Будучи в ссылке, думаете, что Литургия оставлялась? Нет! В какой-нибудь трущобе, яме, а Литургия совершалась. Можно было бы этого не делать. А почему же я делал? Потому что чувствовал на себе призвание Божие, знал историю Церкви, жизнь святых, как они в трудных подвигах себя вели. Это не проходило мимо моего сознания. Старался быть подвижником, старался им подражать. Никакие обстоятельства не лишали меня ни Слова Божия, ни молитвы, ни Чаши Христовой» (из проповеди 27 сентября 1976 г.).

Здесь, в Кустанайской ссылке, о. Таврион написал много икон на холстах, которые маскировал живописными полотнами, написанными им же. Этими работами были увешаны стены его землянки-церкви. Положение ссыльного легче участи заключенного, и о последнем периоде ссылки батюшка вспоминал тепло, так как бытовая устроенность давала возможность для молитвы и Слова Божия. Келейная монашеская жизнь имела свои достоинства. Кроме того, были сняты ограничения в переписке и посещения близкими. Частые письма и посылки могли вызвать подозрения у представителей власти, поэтому приходилось искать людей, через которых о. Тавриону передавались необходимые вещи, письма, деньги. Одна из таких верных была Галина Васильевна Юсупова, прибывшая в Казахстан из Харбина. После эмиграции она работала в той же артели инвалидов, где и о. Таврион. Работал батюшка ещё сторожем в школе. Для наглядных школьных пособий делал яркие рисунки, эта работа имела успех. По просьбе родителей обучал художественному ремеслу местных ребятишек.

Помощь матушки Евсевии была неоценима. Скольких, находящихся в ссылках и лагерях, она спасла в трудную годину испытаний! В одном из писем о. Таврион ей писал: «Хорошо несете труд заботы о нуждах моих духовных и материальных, в этом воля Божия. Глубоко понимаю, что было бы со мной, не будь этой разумной и своевременной заботы! Милосердный Господь одарил Вас подвигом Симона Киринейского. Да будет это взаимным утешением».

На почте ее уже давно заметили: «Что за старуха и кому она так много посылок шлет?» Во всем требовалась осторожность, так как гонения на верующих продолжались. Архимандрит Таврион ей писал: «Мать моя о Христе! Прошу пожалейте себя. Ваши годики и многие медицинские операции истощили Ваши физические силы, Вам пришло время отдохнуть. При Вашем болезненном состоянии нужен покой». Несмотря на свои телесные недуги, матушка продолжала нести свое послушание.

В поселке Федоровка в 1953 г. о. Таврион неожиданно встретился у почты с Анной Николаевной Милениной. «Анна, ты!?» — воскликнул о. Таврион. Батюшка ничего не знал о ее повторном аресте и ссылке. В связи с переселениями о. Тавриона и ее личными семейными обстоятельствами связь была прервана. Отбыв свой срок в Туринском лагере, летом 1946 г. Анна вернулась домой из Тавды. В 1951 г. в соответствии с директивой МТБ и Прокуратуры СССР от 26 октября 1948 г., следственное дело А.Н. Милениной пересматривалось⁴². Её как бывшую участницу антисоветского подполья вновь арестовали 29 сентября 1951 г. Это было накануне дня Ангела ее пятилетней дочки Веры. Анна пекла пирожки, когда пришли двое из органов МГБ, предъявив документы, заставили собраться. Ожидая её, внимательно рассматривали большой иконостас. Дочка плакала и кричала: «Мама, возьми меня с собой!» А мама, успокаивая дочь, сказала: «Я скоро вернусь». Около месяца Анна Миленина находилась в Курской тюрьме. 25 октября 1951 г. было составлено обвинительное заключение: «...без вещественных доказательств по делу применена мера — высылка на поселение». Постановлением от 28 ноября 1951 г. Анна была сослана в Кустанайскую область под надзор органов МГБ. Перед отправкой ей разрешили посмотреть на дочь из окна следственного изолятора, когда Верочка гуляла с сестрой Анны Николаевны — Марией, взявшей племянницу на свое попечение. 12 декабря 1951 г. Анна Миленина была этапирована в ссылку. Под Рождество 1952 г. ее привезли в поселок Федоровка. С жильем предложили устраиваться самой, скоро она нашла работу в швейной артели, где шила ватники. Срок поселения ей не был известен. Однажды при отметке в местных органах МГБ ей сказали: «Можешь продавать свое имущество и забирать сюда дочь». Ей дали понять, что п. Фёдоровка — ее постоянное место жительства, и домой она не вернется. Она подумывала продать дом в Курске и взять сюда дочь. Анна Николаевна знала о том, что где-то в поселке живет о. Таврион. И вот по Промыслу Божиему каждому из них надо было в одно время оказаться на почте. Так Господь сподобил их встретиться.

В поселке был храм, устроенный в жилом доме. Священником был о. Николай. Анна Николаевна усердно помогала в храме, ходила на службы. Отец Таврион посещал храм как прихожанин, скрывая своё священство.

Анна Миленина, имея маленькую дочь, неоднократно обращалась к правительству с просьбами об освобождении, но безрезультатно. И только, когда 27 марта 1953 г. вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об амнистии», она освободилась в июле 1954 г. и уехала домой, в Курск.

Отец Таврион продолжал отбывать свой «неизвестный» срок. В первые годы ссылки при очередной отметке в местных органах ему задали вопрос: «А сколько вам срока?» Батюшка ответил: «Вот, к моему сожалению, сего мне не сказали». В сентябре 1955 г. архимандрит Таврион обратился с просьбой в Министерство Внутренних дел пересмотреть дело, по которому он отбывал в ссылке⁴³. Он писал: «... Теперь я 60-летний старик и совершенный инвалид... Я прошу оказать мне милость — снять ограничения, дабы мне в благодарность за оказанное снисхождение потрудиться остаток дней моей жизни. Батозский Таврион Данилович».

Тем временем его письменная собеседница и помощница матушка Евсевия совсем занедужила. Незаживающая язва (рак груди) изнуряла ее. С величайшим терпением переносила она тяжкую болезнь. Архимандрит Таврион очень был обеспокоен состоянием ее, своей духовной дочери с 1929 г., а ныне уже старицей, которая угасала. Все домашние заботы, отправление посылок и переводов, уход за больной матушкой с большим усердием исполняла ее келейница Ксения. Это было ее послушание, данное владыкой Иоанном (Лавриненко)⁴⁴. Архимандрит Таврион ей писал: «Дорогая и усердная христианка, сестра Ксения! Мир и благодать Христова да облагодатствует твою душу и дела твои! Спасибо, родная, за все дорогое и трогательное Ваше внимание. Приветствие и дорогие гостинцы получил, благодарю премного, спасибо. Спасибо за святой труд об услужении дорогой старице Евсевии. Полагаюсь на Ваше доброе внимание, и поступайте так, как требует того христианский долг и состояние болезни. Вы сделали большой труд о топливе. Спасибо Вам, а потому и я считаю себя Вашим должником. А потому и от меня особенное Вам спасибо. О мне не утруждайтесь, пока все необходимое имею. В уголке моем тепло, тепло и на работе. Мое положение все еще по-прежнему (имеется в виду обращение о. Тавриона к правительству о его реабилитации. — Автор). Прошу Ваших святых молитв. С любовью А.Т. 1955 г., октябрь».

7 апреля 1956 г. архимандрита Тавриона вызвали в Кустанай и выдали справку о том, что 1 апреля 1956 г. он освобожден на основании приказа Генерального Прокурора СССР МВД СССР и КГБ при СМ СССР от 19 марта 1956 г. и реабилитирован.

В хрущевское время были выявлены грубейшие нарушения со стороны следователей НКВД Татарской АССР. Некоторые были осуждены на длительные сроки или расстреляны. Невинно пострадавший архимандрит Таврион проработал на стройках пятилетки второй срок 15 лет 3 месяца.

Свое скромное жилище о. Таврион оформил на псаломщицу местной церкви Ефросинию. После его отъезда долгое время к окошечку землянки приходили ребятишки за конфетками, а матушка Ефросиния отвечала: «Нет, детки, того батюшки и конфеток нет».

к содержанию