Последние годы жизни старца Тавриона

Перед Великим постом в 1976 г. батюшка тяжело заболел. Мучило высокое давление. Владыка Леонид был очень обеспокоен его состоянием. Он навестил о. Тавриона в день памяти его духовного наставника, владыки Павлина, 5 февраля. А во время службы владыка Леонид обратился к молящимся: «... К сожалению, я застал о. Тавриона больным. Не старайтесь к нему попасть, пока он не выздоровеет. Может это обычный грипп. Дай Бог, он поправится! Наша задача физически его поддержать. Учтите, это потенциально больной человек, потенциально. У него была тяжелая гипертония. Сейчас ее нет, но есть приступы стенокардии. И вот эта температура может спровоцировать новый приступ стенокардии. Поэтому не старайтесь к нему попасть. Поправится, увидите». Несмотря на серьезный недуг, батюшка благословлял паломников.

По молитвам архиепископа Леонида, своих духовных чад и паломников, о. Таврион поправился. После выздоровления старец вновь включился в повседневные монастырские заботы. Уже была закончена постройка бани с парилкой, на втором этаже было оборудовано помещение для паломников. Приближался летний период. С каждым днем прибывало все больше и больше почитателей батюшки. Шли ремонты. Отец Таврион чувствовал недомогание. Всегда живой и энергичный, ныне он заметно ослаб. Своей письменной собеседнице из Перми, Ксении Старцевой, духовной дочери о. Иоанна (Чувызгалова), он писал: «Как у нас тут хорошо! Приезжайте. И отца Иоанна берите. Лично я живу днем, так как недостаточность сердечная меня сковывает постоянно, и ни двигаться, ни работать не могу. Но все же, пока терплю, если я себя аккуратно держу в руках»(май 1976 г.).

Архимандрит Иоанн (Чувызгалов) был близким другом и единомышленником о. Тавриона. Отец Иоанн несколько раз в год приезжал к нему в Пустыньку, помогал по службе, проводил соборования, принимал исповедь. Многие верующие знали о. Иоанна и ожидали его приезда. Отец Таврион и о. Иоанн были связаны духовными узами с 1928 г., со времени служения о. Тавриона в Перми. Ване Чувызгалову было тогда 22 года, а батюшка имел уже сан архимандрита. С тех пор каждый из них пронес свой жизненный крест через годы испытаний, и на склоне лет они оставались в тесном духовном общении. При встречах долго беседовали, исповедовались друг другу. Их отношения были неразрывно связаны со схимонахиней Евсевией (Попатенко). Можно сказать, что она была духовной дочерью обоих старцев. Один — духовный отец по постригу в схиму. У другого она окормлялась. О том, что она схимонахиня, постриженная о. Тав-рионом, схм. Евсевия не открывала о. Иоанну. Лишь в конце своей жизни сказала ему об этом. После ее смерти келейница Ксения находилась в послушании у о. Иоанна. По его благословению она часто выезжала к о. Тавриону, где бы он ни служил, и была его усердной помощницей. Многолетняя переписка в годы его ссылки, а также последующее духовное общение во время личных встреч, укрепляли их отношения. В одном из писем он ей писал: «... Зная Вас и некоторые Ваши способности и имея те нужды, которым Вы могли бы добро послужить, я и думаю о устроении Вашем для потребности дела Божия в данное время. Мы все должны думать не только о сохранении Церкви Божией, но и о росте ее. Вот в этом и вся суть моего желания о устроении Вас в наших краях. Дай Бог! 16 декабря 1969 г.»

В мае 1976 г. Ксения Старцева вышла на пенсию, и о. Таврион предложил ей переехать на жительство в Пустыньку, но с согласия и благословения о. Иоанна. Состояние здоровья архимандрита Иоанна к этому не располагало, и она не решалась оставить своего духовного отца.

Весной 1977 г. Ксения навестила о. Тавриона, пожила в Пустыньке. Батюшка возлагал надежду, что она останется, но она вернулась в Пермь. Он ей писал: «... Так вот, дорогая Ксения, если будет воля Божия, так Вы все равно будете у нас. Дай Бог! Все наши весьма Вас желают и чувствуют утрату большую. А особенно я и владыка... Да, Вы были бы для нас самой подходящей и всем отвечающий работник. Спасибо Вам, дорогая и родная! Значит, пришло время Вам усердно послужить отцу архимандриту Иоанну. В чем да поможет и умудрит Господь» (март 1977 г.).

Скоро по благословению о. Иоанна Ксения прибыла в Пустыньку и стала келейницей о. Тавриона.

В течение всего 1977 г. архимандрит недомогал и подозревал у себя тяжелый недуг (рак). В день своего Ангела, 20 ноября, после праздничной трапезы, у него случился сильный приступ, связанный с затруднением проходимости пищи. Батюшку сразу отправили на онкологическое обследование. Был обнаружен рак пищевода. Врачи приняли решение операционного вмешательства. Владыка Леонид как доктор пояснил, почему все-таки операцию не стали делать: «... В его возрасте, восьмидесятилетием, при таком расположении опухоли, а это было уже известно, надо было вскрывать брюшную полость и делать искусственный пищевод. Что было вообще невозможным. Он ежедневно принимал Св. Дары. Он ежедневно причащался только одной крошечкой. Постепенно он стал поправляться, стало возможным его дальнейшее служение в совершении Божественной Литургии». Улучшение состояния здоровья о. Тавриона удивило республиканских врачей. Потом была проведена химиотерапия, восстановилась проходимость пищевода, и старец мог свободно глотать. Но у него не было аппетита. Он совершенно не хотел принимать пищу. В таком состоянии продолжал служить вплоть до Пасхальной недели.

Конечно же, трудно было о. Тавриону. Пока батюшка до храма шел, несколько раз останавливался, отдыхал и шел дальше. Бывало, скажет: «А мне только дорого до храма дойти, а там я ничего не чувствую». Еще задолго до наступившей болезни он говорил: «Многих из нас будет грызть рак, в том числе и меня. Это те раны, те язвы, что переживал Христос».

В феврале 1978 г. Пустыньку посетил художник Сергей Федоров. Архимандрит произвел на него неизгладимое впечатление: «Пустынька напоминала лесной скит... Во время пребывания в монастыре душа просветлялась все более и более. Этот человек перевернул всю мою жизнь». Сергей Федоров дал словесный портрет старца, так его поразившего: «В свете свечей, длинные волосы казались алмазными, и придавали некое сияние всему лику. Лицо было неподвижным. Руки у него были такие морщинистые, словно это была не кожа, а сморщенные перчатки. За скорбной просветленностью ощущалась огромная сила. Было видно, что это человек несокрушимой воли».

«В один холодный вечер он простудился, и у него возникло двухстороннее воспаление легких. С этим заболеванием нам пришлось справиться. Каждый день он причащался, соборовался. Причащался Св. Христовых Таин вплоть до воскресного дня Св. Пасхи», — вспоминал владыка Леонид.

После праздника Воскресения Христова в помощь о. Тавриону владыка Леонид направил молодого священника из Рижского монастыря о. Евгения Румянцева. Это было время, когда о. Таврион был уже непоправимо болен. Служить начинающему священнику было тяжело. Опыта было мало, но о. Таврион молитвенно поддерживал о. Евгения. Встреча со старцем Таврионом сыграла большую роль в выборе жизненного пути о. Евгения. Ныне он в сане игумена.

Некоторое время архимандрит Таврион после Пасхи не служил, но потом он приобрел настолько сил, что служил в день Св. Троицы. 17-18 июня (суббота, воскресение) 1978 г. архимандрит Таврион совершил две последние свои Литургии. Накануне он отслужил родительскую панихиду и сказал: «Ну, вот сегодня мы помолились за всех усопших. Меня Господь для этого сюда и прислал». Больше в храме он не был. Сколько позволяло здоровье, батюшка служил и молился в келье.

На Троицу духовные чада о. Тавриона в знак глубочайшей любви к нему сплели ковровую дорожку из цветов и длинных лиственных стеблей. На этой земле, убранной цветами, которые он так любил, от домика до церкви и обратно, старец Таврион оставил последние следы своей земной жизни. Из храма батюшку вел чтец Георгий. Отец Таврион

остановился, выпрямился, окинул взглядом всю Пустыньку, словно прощался. Верующие сопровождали его до дома. У дверей он повернулся лицом к богомольцам и сказал: «Та бо нас спасла есть» (после принятия Св. Христовых Таин поют: «Видехом Свет истинный, прияхом Духа Небесного, обретохом веру истинную. Нераздельной Троице поклоняемся, та бо нас спасла есть»).

Отцу Тавриону предлагали лечь в больницу, но он сказал: «Нет, я хочу умирать дома, за печкой, на своей кроватке». После Св. Троицы он не служил и медленно угасал. Матушка Ксения Старцева ухаживала за смертельно больным старцем и записывала наблюдения в тетрадь.

19-22 июня. Пульс учащен, делали уколы. Батюшка беседовал с сестрами монастыря, его посетил владыка Леонид (Поляков).

23-28 июня. Боли в желудке. Врачи были 7 раз. Обезболивающие уколы. Вялый, слабый, на ногах не стоит. Посетил владыка Леонид. Спал крепко, пульс учащен.

29-30 июня. Много пьет воды, не ест совсем, слабый. Днем был владыка. Вечером были сестры, 25 человек, всех благословил, раздал гостинцы. Сестрам наказывал: «Се Жених грядет в полунощи и т. д. — ночью три раза чти и три поклона сделай, тогда спи. Вот вам мое завещание». После этого в монастыре так и принято было. Вечером много разговаривал с Анной из Уфы. Память хорошая.

1 июля. Причастился, ел мало, вечером беседовал в настроении.

4 июля. Благодарил меня за труд и уход за ним.

7 июля. Было плохо, читали отходную, приходили врачи и владыка Леонид.

8-10 июля. Ежедневно навещал владыка Леонид. Спал хорошо. Причащался сам лежа. Много говорил с сестрами. Владыка строго запретил пускать посетителей.

11-17 июля. Много пьет воды, кушает плохо, была скорая и врачи. Благодарил меня за труд.

18-20 июля. Спал плохо, состояние плохое, не хватает воздуха, велел раздеть, левая нога припухла, градусник выпадает. Был владыка, причащал.

21 июля. Приходила игуменья Магдалина, говорили о ее награде и торжествах.

22-27 июля. Спал плохо, сильно стонет, приходил владыка. Отец Евгений читал отходную.

28 июля. Приезжал архимандрит Иоанн (Чувызгалов), сидел 25

минут, беседовали, состояние тяжелое. Архимандрит Иоанн будет до 30 июля.

29 июля. Отцу Тавриону исполнилось 80 лет. Владыка Леонид и игуменья Магдалина поздравляли его. Состояние тяжелое, бредит, говорит: «Ксения, поедем в Кустанай, где транспорт? Собери сумочку. Что возьмем с собой? Воды? Ну, еще что нужно? А у нас нет грошей. Вот положение. Как так получилось? Где взять?».

31 июля — 2 августа. Спал плохо, в забытьи, утром причастился. Владыка Леонид запретил все до одного посещения. Пульс слабый. Состояние тяжелое, в забытьи. Куда-то ехать хотел.

6 августа. Пульс слабый, глухо стонет, боли сильные, врачи делали укол. Был Володя недолго.

(Ксения, несмотря на запрет владыки, порой пускала посетителей к батюшке. «Но он был слаб и беседовать был не в силах, а только благословлял да конвертик давал. Конверты были подготовлены заранее, в которых находилось по 1000 рублей. За что потом упрекнет меня, перекрестит лобик, да скажет: «Им деньги нужны», — вспоминала матушка Ксения).

Состоянием здоровья о. Тавриона был озабочен и архиепископ Иоанн (Лавриненко), проживающий тогда на покое в г. Херсоне. Он писал Ксении Старцевой: «Дорогая Ксения Дмитриевна! Я всегда помню его столь внимательное ко мне отношение, столь ценное для меня, ибо я глубоко уважаю и почитаю о. архимандрита... Ему безмерно благодарен. Прискорбно, что здоровье его не возобновляется, но, видимо, сие для него спасительно, и воля Господня да будет для всех нас. Мы, старые херсон-цы, очень ослабели также. Молюсь о моей бывшей пастве пермской, о всех православных христианах — не поклониться грядущему антихристу... Да поможет Вам Господь безропотно нести святое послушание болящему старцу. Ваш недостойный богомолец архиепископ Иоанн. 7 августа 1978 г.»

8-9 августа. Боли, стонет во сне, делали обезболивающий укол, состояние тяжелое. При нем ночь находились владыка Леонид и игуменья Магдалина.

12 августа, суббота. Спал хорошо. Два раза молился. Ел в 4 часа: яйцо, молоко, сок морковный, дыньку и землянику. Днем сподобился видения Пресвятой Богородицы в иконописном образе: он указывал на якобы висящие перед ним иконы Божией Матери, которые никто не видел, т. к. стена была совершенно пуста. При этом он был удивлен: «Как, неужели никто не видит эти иконы?» Был он тогда в полном сознании. Здесь же присутствовала м. Валентина (Пучкова), приехавшая из Москвы. Вечером был владыка Леонид.

13 августа 1978 г., воскресенье. Ночью спал хорошо, до 4 часов с храпом, предложила лечь на бок, но он ответил: «Мне хорошо». Сказал это два раза. Потом беседовали, благодарил меня за все: «Много ты от меня терпишь». Был бодр, разговорчив, но я почувствовала что-то тревожное на этот раз. Он попросил пригласить чтеца Георгия, который жил в соседнем домике. Причастившись Святых Таин, о. Таврион

через час отошел ко Господу в полном сознании, в 7 час. 20 мин. утра. Умер спокойно, хорошо, даже не поморщился. В Пустыньке накануне 40-го дня видела о. Тавриона во сне. Меня в голову поцеловал.

За два месяца до своей кончины архимандрит Таврион сказал одному паломнику, что Успение Божией Матери он будет встречать на небе. «Скоро предстану пред Богом. Что скажу? Как имел право всех причащать без разбора? Что скажу?»

В то время, когда его душа отходила ко Господу, совершалась ранняя воскресная Литургия в Преображенском храме. Отец Евгений (Румянцев) заметил, что в оконное стекло алтаря ударилась птица. Так было несколько раз, поэтому он обратил на это внимание и подумал: «Наверное, о. Таврион отошел ко Господу?» Что и подтвердилось. Душа его отошла ко Господу 13 августа н. ст., а 13-го же августа ст. ст. день его мирского Ангела Тихона (Задонского).

Последняя запись о состоянии здоровья архимандрита Тавриона

Владыка Леонид последний раз навестил о. Тавриона в субботу 12 августа. В воскресенье, во время Богослужения, он рассказывал богомольцам: «Он мне что-то хотел сказать. Членораздельно он плохо говорил. Я уже не мог понять. Мне не удобно было его переспрашивать, потому что он был сильно ослаблен. Раньше он просил, во-первых, чтобы не было никаких цветов. На могилке, пожалуйста, но над гробом просил — никаких цветов. Как он умер? Мирно уснул».